Вдумайтесь в афоризм, который может служить рекомендацией: «При компоновке звена должен осуществляться принцип одинаковости и разности*. В чем игроки звена должны быть примерно одинаковы? Во-первых, в конькобежной подготовке. Если один хоккеист будет вихрем носиться по льду, а другой — ползать черепахой, то звено, пожалуй, будет похоже на крыловских лебедя, рака и щуку. Партнеры не поспеют за своим быстрым товарищем. О какой же сыгранности вести речь? Лишенный поддержки тихоходных партнеров, такой хоккеист не сможет играть в пас, и вполне вероятно, что постепенно превратится в этакого хоккейного эгоиста. Отстающие в скоростном маневре хоккеисты не сумеют активно действовать на поле, их участие в игре поневоле будет ограниченным, пассивным. Они, выступая в таком звене, не извлекут пользы и для себя.
Помимо скоростного маневра, для создания звена важно, чтобы у всех его игроков было единое понимание сути тех построений, которые определяются тактикой игры команды и указаниями тренера. Чтобы игровая культура, творческое восприятие хоккея, быстрота выполнения маневра были в какой-то мере одинаковы, созвучны у всех хоккеистов звена. Конечно, все, что касается игровой культуры игрока, творчества в хоккее — дело наживное и находится полностью в компетенции тренера. Но задатки, признаки творческого начала тренер должен распознать в игроке. Эти факторы особенно важны по мере физического роста ребят, обогащения их мастерства, постановки перед звеном новых, более сложных тактических задач, которые будут решаться не только зрительным, в ходе матча, восприятием происходящего, но и коллективными действиями, в основу которых положен более высокий принцип интуитивного восприятия хоккея.
Вернемся, однако, к нашему принципу «одинаковости и разности». Первое понятно, мы уже разобрали, что это значит. А как понимать «разность», чем игроки звена должны отличаться друг от друга? Двигательным навыком.
Давайте вспомним лучшие звенья команды ЦСКА и сборной страны последних лет. Всемирно знаменитой была тройка — Борис Михайлов, Владимир Петров (центральный нападающий), Валерий Харламов. Вспомните их игру: какие они были разные, неодинаковые, самобытные в исполнении технических приемов, начиная от маневра и кончая выполнением обводки, передач, завершающих бросков.
Михайлов играл в прямой стойке, у него была размашистая обводка, шайбу вел всегда перед собой, в единоборстве чаще всего рассчитывал на свою пробивную силу. Незавуалированными были его действия и в завершающей фазе атаки. На площадке он всегда играл, как говорится, с открытым забралом.
Владимира Петрова характеризовали размашистость и широта движений. Его бег на коньках был плавным, он мог прибавлять скорость совершенно незаметно для соперника. Лишь в момент броска по воротам в нем вспыхивал азарт, а до этого все действия выполнялись Петровым словно бы в ритме вальса.
Любопытным было различие в действиях Михайлова и Петрова в силовом единоборстве. Если Михайлов в любой ситуации, как говорится, «лез на рожон», давая сопернику острастку, то Петров в единоборствах с противником был как бы безразличен. Владимир умел расслабляться, и, когда на него налетал соперник, он будто не ощущал этого злого наскока (попробуйте-ка ударить подушку!). И соперник, как ни старался, не достигал желаемого.
